Романова-Сегень Н. Великий стряпчий 16+

Журнальный гид

Прозаик. Родилась в Сибири. Детство и юность прошли на Урале. Окончила Уральский государственный педагогический университет. Специалист по социальной работе, по второму образованию - эколог. Преподавала в школе географию. С 1998 по 2012 гг. проживала в Великом Новгороде, работала в психологической лаборатории психотерапевтического центра, а также внештатным экскурсоводом Новгородского государственного музея-заповедника. Училась в Литинституте им.А.М.Горького (семинар И.И.Ростовцевой). Член Союза писателей России. Награждена Золотой медалью Пушкина и Золотой медалью Есенина академии русской словесности им. Г.Р. Державина.

Романова-Сегень Н. Великий стряпчий : Роман // Наш современник. – 2022. - № 10/11.

Удача пришла с семью Рогачевых после того, как взорвали храм благоверного князя Александра Невского. На его месте построили колбасный цех, а главу семьи сделали директором.  В семье появились деньги и полезные знакомства, правда главный герой воспитывался отчимом, к которому ушла мать через три года. Рогачев – младший рос общим любимцем, поцелованным удачей. Его любили одноклассники, для многих он был кумиром.   Так и продолжалась череда удач, но с каждым годом он все меньше думал об окружающих, все больше о своих выгодах. Творчество Романовой – Сегень давно уже отслеживают фанаты, каждое новое произведение – новая литературная удача. Пишет она увлекательно, сюжет захватывает,  читается легко. Книги доступны и интересны будут всей семье. 

Предлагаем вашему вниманию отрывок из романа:

Летним вечером в казино Монте-Карло вошёл респектабельный господин лет сорока. Он был настолько хорош собой, подтянут, элегантен и даже аристократичен, что, казалось, люди и животные на картинах и те повернули головы в его сторону.

Гость небрежно огляделся по сторонам. Обстановка вестибюля ему явно не нравилась, помпезность не впечатляла. Сияющее золотом убранство дворца оставляло равнодушным его обычно живые блестящие глаза. Это читалось по брезгливо-надменному выражению барственного лица.

Внутренне ухмыльнувшись, вышколенная работница казино, с важным видом сидящая в окошке слева от входа, взяла в руки паспорт заносчивого господина.

– Русский? – подивилась она, внимательно взглянула на гостя и улыбнулась отнюдь не дежурной улыбкой: – Добро пожаловать, мсье.

Господин с дольчатыми глазами, то бишь, внешние уголки которых располагались ниже внутренних, повертел в руках входной билет ценой в десять евро и небрежно сунул его в карман брюк.

– Приступим! – сказал он и, сложив ладони лодочкой, будто в молитве, тотчас потёр одну об другую.

К середине девятнадцатого века экономический кризис довёл княжество Монако до банкротства, и тогда правящая династия Гримальди, открыла игорный дом в Монте-Карло, ставший со временем знаменитым на весь мир и дойной коровой для бюджета монте-карликового государства. Кого в этом казино только не было…

– Делайте ваши ставки, господа! – произнёс традиционную фразу крупье за столом, где играли в европейскую рулетку.

В первом раунде элегантный гость из России сделал ставку на комбинацию двух чисел – сплит. Сработало. Во втором – внутренние ставки. И тоже успешно. Вскоре на его выигрыши уже стали обращать внимание. Весь вечер он то выигрывал, то проигрывал. И всё-таки с большим плюсом в кошельке покинул заведение под утро.

Все следующие вечера недели со вторника по воскресенье он провел в казино, выиграл внушительную сумму и стал новой легендой заведения. Когда он явился вечером в воскресенье, все ринулись посмотреть, как и сколько он снова отхватит. Что ж, и в этот вечер ему снова везло, да ещё и больше, чем в предыдущие. Все восторгались и при каждом новом выигрыше аплодировали русскому.

– Кто этот счастливчик? – наконец, не выдержал Борис Березович, российский магнат. Ему сегодня не фартило.

– Какой-то русский, – ответили богачу.

– Да? Однако. Интересно, интересно… – Березович даже вышел из вип-зала.

– Интересно ему, – фыркнул вслед Березовичу его компаньон Крылов. – Как шнурок на ботинке, во все дырочки влезет.

Тем временем Березович подошел туда, где играл везучий соотечественник и стал его беззастенчиво изучать. Вспомнил:

– А! Так это Рогачёв! Новый адвокат Могилевского. Так ему же сам чёрт помогает. Такие дела провернул…

И Борис Борисович подошел к везунчику. Тот, выиграв в очередной раз, сидел довольный, откинувшись на спинку стула. При виде Березовича, шедшего явно с ним поздороваться, встал.

– Поздравляю! – протянул ему руку олигарх. – Будем знакомы. Борис.

– Борис, – ответил Рогачёв, пожимая руку всемирно известного богача. – А ещё говорят, вы не интересуетесь азартными играми.

– Не интересуюсь, – кивнул Березович. – А я гляжу, вам везёт не только в адвокатской деятельности.

– Да уж, чёрт знает, что такое, – засмеялся адвокат.

– Однако помните, кому в игре везёт, тому в любви, сами, знаете что…

– Вот я как раз и собирался больше не разорять заведение. – Рогачёв нахмурился, и Березович смекнул, что надавил на больную мозоль рулеточного счастливчика.

– Мы с вами тёзки...

– Только вы Борис Борисович, а я Борис Андреевич.

– Так вот...

К магнату подошел Крылов, сказал тому что-то на ухо.

– Жаль, – цыкнул зубом Березович. – Хотел угостить вас бокалом вина. Держите. Захотите у меня поработать... – И он сунул адвокату то, что мечтали бы получить тысячи других адвокатов. Визитную карточку. На которой значилось совсем немного – цифры одного единственного телефонного номера.

У памятника Людовику XIV, вечно сидящему на своем коне в вестибюле отеля «De Paris», Рогачёв увидел китайца, который сегодня на его глазах в пух и прах проигрался. Китаец стоял напротив короля и плакал. Жалобно, по-детски. И в то же время, как-то особенно, по-китайски. Рогачёв услышал, как сквозь рыдания китаец пробормотал:

– Жену, жену!..

Ему стало вконец жаль его, и он подошел ближе. Китаец устыдился своего плача, глянул на русского, который любезно протягивал ему свой носовой платок.

– Жену? – спросил Рогачёв.

Оказалось, китаец хорошо говорит по-французски, правда с некоторым смешным акцентом, вместо «р» всюду четко говорил «л». К примеру, «beaucoup d’argents» (много денег) он произносил как «боку далжан», будто он кому-то в Баку задолжал. А слово «жену» оказалось коленкой – «genou»:

– Тёр-тёр колено этому животному, а всё зря!

– Какому животному? – не понял адвокат.

– Вот этому! – вскричал китаец, кивая в сторону коня, на котором восседал Людовик. – Мне сказали, что если потрешь коня за колено, выиграешь!

– Я никого не тёр, – ответил Рогачёв.

– А я в полном дерьме... – всхлипнул китаец, говоря вместо «merde» – «мельд». – Деньги не мои. И ничего мне не остается, как повеситься на собственном языке! – И он высунул далеко вперед свой язык, длинный, как у хамелеона.

Утешать мужчин Борис Андреевич не умел. Он немного постоял возле плачущего китайца, а потом, кинув взгляд на облезлое колено бронзового коня Людовика, поставил на пол перед китайцем барсетку. Тот не обратил на это внимания. Тогда Рогачёв ногой пододвинул барсетку ближе к китайцу и тронул его за плечо.

– Возьми, – сказал он.

Китаец недоуменно нахмурился:

– Что это?

– Деньги. Возьми себе.

Китаец быстро поднял барсетку и заглянул в неё как в пропасть или в вечность. Увидел, что там много.

– Здесь больше, чем я проиграл. Нет, не могу. Я лучше повешусь. Мне нечем будет отдавать. Ты же с процентами даешь?

– Нет. Бери. Навсегда.

– То есть, и отдавать не надо? – Китаец округлил глаза.

Рогачёв покачал головой.

– Почему? Я твой раб отныне?

– Хватит молоть чепуху, – сказал Рогачёв по-русски.

– Ты тот русский, который много выиграл. Я видел. Завидовал тебе.

– Радуйся, что есть русские, – сказал Рогачёв и собрался идти в свой номер.

– Да здравствуют русские! – Китаец подпрыгнул и кинулся обнимать Рогачёва, которому был по грудь.

– Прощай. – Рогачёву надоело быть добрым ангелом, и он зашагал прочь.

– Постой! – окликнул его китаец.

– Что?

– Слушай, русский! Теперь у тебя мало денег, а у меня много. Я хочу тебя угостить!

Тёмной ночью на берегу моря под светящимися огнями Монте-Карло двое в лоскуты пьяных пили из горла коньяк и по очереди откусывали от батона провансальской сыровяленой колбасы, за свою перчёность имеющей название «язык дракона».

– Ты отныне мой брат, – говорил китаец, чувствуя, что из его французского словарного запаса слова высыпаются, как из худого мешка, и нужно успеть их сказать русскому. – Нет, отныне ты мой отец!

– Как Мао? – смеялся русский.

– Даже больше, чем Мао! – отвечал китаец и, хоть и был в стельку пьян, оглянулся по сторонам, по привычке боясь таких слов про Великого Кормчего.

– Сталин и Мао – дружба на век! – запел русский по-русски и не стал с испугом оглядываться, поскольку родился уже после смерти Вождя Народов. – Эх, чёрт! Не знаю слов. Да и музыки не знаю. А ведь была такая песня.

– Я не понимаю по-русски, – сказал китаец.

– Да и не надо, – продолжая говорить на родном языке, ответил русский. – Пей коньяк, ешь колбасу... С неё, кстати, всё начиналось. Первым делом Бог создал колбасу. Потом добавил к ней небо и землю. И увидел Бог, что это хорошо...