Попов М. Трое неизвестных 16+

Журнальный гид

Михаил Михайлович Попов родился в 1957 году в Харькове. Прозаик, поэт, публи­цист и критик. Автор более 20 прозаических книг, вышедших в издательствах «Советский писатель», «Молодая гвардия», «Современник», «Вече» и др. Кроме психологических и приключенческих романов, примечательны романы-биографии: «Сулла», «Тамерлан», «Барбаросса», «Олоннэ». Произведения публиковались в журналах «Москва», «Юность», «Октябрь», «Наш современник», «Московский вестник» и др. Автор сценариев к двум художественным фильмам: «Арифметика убийства» (приз фестиваля «Киношок») и «Гаджо». Лауреат премий СП СССР «За лучшую первую книгу» (1989), имени Василия Шукшина (1992), имени И.А. Бунина (1997), имени Андрея Платонова «Умное сердце» (2000), Правительства Москвы за роман «План спасения СССР» (2002), Гончаровской премии (2009), Горьковской литературной премии (2012).  Член Союза писателей России. 

Попов М. Трое неизвестных : Роман // Москва. – 2023. - № 1. – С.109 – 77 Окончание. Начало : № 12. – 2022. – С. 9 – 65.

Судьба сводит троих литературно одаренных юношей, поступивших в Литературный институт в Москве. Называли они себя поэтами, жили одним текущим моментом и ждали от жизни многого. В России началась перестройка, разрушившая все планы и сложившийся быт многих, в том числе и героев романа. 90е годы описаны Михаилом Поповым очень аккуратно, без грязи и криминала, может быть потому, что писал он о собратьях по цеху, интеллигенции. В журналах  опубликована только первая часть романа, есть надежда, что герои смогут достойно пройти через испытания.

Предлагаем вашему вниманию отрывок из романа:

Их поселили в одной комнате гостиницы «Спутник» на Всесоюзном совещании молодых писателей. Три подающих надежды сочинителя. Миша Вартанов из Ростова, Сережа Садофьев из Бологого и Леша Шардаков с далекого курильского острова. Что они сочиняли? Да, в общем, все называли себя поэтами, а дальше — как судьба распорядится.

За те несколько дней, что продолжалось пышное советское мероприятие, они здорово сдружились и единогласно решили, что не пойдут на последнее общее мероприятие, большой сбор в зале для конгрессов гостиницы «Спутник». Там предполагалась массовая раздача заслуженных слонов представителями писательского руководства. Миша, Леша и Сережа своих небольших наградных животных уже получили — вызов на экзамен в Литературный институт по прохождении творческого конкурса — и решили потратить последний день в столице с пользой. Посетить ЦДЛ, Дом писателей на улице Воровского, что неподалеку от метро «Баррикадная».

Вартанов лучше всех ориентировался в Москве, Садофьев и Шардаков последовали за ним.

ЦДЛ они нашли легко, но, как тут же выяснилось, внутрь пускали не всех. Только членов Союза и пришедших с ними женщин.

Парни загрустили.

Садофьев и Шардаков закурили. Вернее, закурил Шардаков, невысокий, крепкий, загорелый островитянин, весь в каких-то царапинах, как будто прорывался в литературу прямо из непроходимой тайги. Садофьев составлял ему компанию. Он был выше ростом, с волосами до плеч, серо-голубыми глазами и одет в польские джинсы, белую куртку, в отличие от Шардакова, носившего черный, душный костюм провинциального модника с огромными лацканами.

Вартанов же успел завязать разговор с кем-то из числа вившихся у входа личностей. Он обращал на себя внимание отличным джинсовым фирменным костюмом и располагал к общению приятным, вкрадчивым голосом. Собеседником его был некий примерно двадцатипятилетний тип в белых полусапожках на каблуке и распахнутой до пупа клетчатой темной рубашке.

— Все в порядке, — сказал Вартанов, подходя к своим. — Это Юра, он нам поможет.

— Он писатель? — недоверчиво спросил знающий жизнь Шардаков.

— Он нас проведет, — уклончиво сказал Вартанов.

— Ну что, пошли? — подал голос, подходя кавалерийской, можно даже сказать, чуть-чуть гарцующей походкой, Юра.

Оказалось, что, хотя Юра пока еще не являлся членом Союза, он знал все тайные пути в буфет ЦДЛ.

Они двинулись в сторону площади Восстания. Вартанов решительно, Садофьев с таким выражением — будь что будет. Один Шардаков был в сомнении:

— А если нас сцапают? Еще запомнят.

Юра весело расхохотался. Кажется, его уже не раз сцапывали.

— Ты же сам хотел сюда. Нельзя отступать. Неудовлетворенные желания — это яд для организма, — настаивал Вартанов.

Они обошли полквартала и остановились перед монументальным крыльцом. На него, величественно кивнув швейцару, вышел... они сразу его узнали: Сергей Михалков.

— Ничего себе! — непонятно что имея в виду, сказал Садофьев.

— Только себе, и все только себе, — мелко скаламбурил Юра и поманил за собой своих сусанинцев.

Они вошли в подворотню, открыли дверь в стене и по очереди нырнули внутрь. Шардаков попридержал Мишу Вартанова:

— А чего он так ради нас старается?

— Гос-споди, да он падает нам на хвост, только и всего. За провод.

— А-а...

Возбуждаемый приятными предвкушениями, местный сталкер Юра что-то бормотал про «тропу Доброскокина» и еще что-то, вновь обретенные друзья терпеливо следовали вслед за ним по каким-то узким коридорчикам, поворачивая в неожиданных местах. На очередном таком повороте Юра вдруг замер, как будто его каблуки провалились в паркет. И он прошептал гневно и беспомощно:

— Гена!

И действительно, впереди показался невысокий человек в серой паре, с бабочкой под подбородком. Если его как-то и можно было назвать, то именно Геной.

— А ты что здесь делаешь? — спросил он скукожившегося Юру. — Так, молодые люди, давайте-ка на воздух. Ты уже бригадами стал сюда водить. — Это уже опять к Юре.

Когда все оказались на улице, Юра довольно долго оставался среди обманутых клиентов, пытаясь им объяснить, что сам по себе план был великолепен, но это Гена, замдиректора ресторана, совершенно неожиданно оказался в библиотечном коридоре, хотя все знают, что он в жизни не прочитал ни одной книги.

К Юре все сразу потеряли интерес.

Шардаков закурил.

Вартанов пялился на вывеску Театра-студии киноактера на другой стороне улицы.

Один Садофьев старался хоть как-то смягчить неудачу Юры, подкашливал его речам и кивал белокурой шевелюрой.

Но тут кое-что произошло. У парадного крыльца остановилось такси, и оттуда солидно, можно сказать, увесисто выбрался сорокалетний мужчина в белом костюме.

Молодые люди отреагировали на его появление по-разному. Юра куда-то слинял, а трое неудачников смущенно потупились. Им было неудобно, что руководитель их семинара застает их в этом злачном месте, вместо того чтобы найти на подведении итогов Всесоюзного совещания.

— А, вы уже здесь, — сказал Молоканов, захлопнув дверь авто. — Скоро поняли, где тут масло на бутерброде.

Троица молчала.

Руководитель, кажется, не был склонен к нравоучениям, к тому же был без компании, и посмотрел на литературную молодежь именно в этом смысле.

— Что, не можете пройти?

— Именно, Анатолий Анатольевич, — подрулил к нему Вартанов.

— Ну так пошли со мной.

Обретя в лице Молоканова Вергилия совершенно другого уровня, компания застучала каблуками по ступеням, продолжая чуть-чуть побаиваться рослого, фигуристого швейцара. Тот даже не пикнул.