Черемных В. Генерал 16+
Журнальный гид
Владислав Леонидович Черемных родился в 1958 году в городе Краснокамске Пермской области. Окончил Пермский политехнический институт по специальности «Автоматизация производственных процессов». Публиковался в журналах «Волга», «Дон». Лауреат конкурса сценаристов «Золотой витязь» (2022). Живет в городе Перми.
Черемных В. Генерал (один год его жизни) : Повесть // Нева. – 2023. - № 3. – С. 6 – 66.
Небольшая повесть, написанная как готовый сценарий будущего фильма, фразы отточены, все нюансы выверены. Русская земля всегда славилась своими воинами – защитниками. Полковник Абрамов получил свой твердый характер и воинственный правильный настрой от отца, тоже полковника, погибшего вместе с женой в Таджикистане. Мальчика воспитывал дед, хотя, кто кого воспитывал, еще можно поспорить. Недаром в школе мальчик с первого дня получил прозвище «генерал». С ним и шел по жизни.
Предлагаем вашему вниманию отрывок из повести:
Бригада спецназа ВДВ высаживалась с вертолётов на аэродроме Гостомеля – от Киева рядышком, они его видели в иллюминаторы. Боекомплект под завязку, РПГ за спиной, и ноги пружинисто отталкивали Антоновскую взлётную полосу. Полковник Абрамов привычно высаживался со своими бойцами, и запах дела кружил ему голову. Заняли периметр, перекрыли дороги, приняли бой и стояли столько, сколько надо, когда огонь лился потоком и бронежилеты в клочья. Абрамов видел, как горел “Мрия” – было грустно. Они выполнили задачу, они взяли аэродром – вот сейчас пойдут наши ИЛы!
Горячая волна навалилась справа, и осы захлестнули болью сознание. Он ещё помнил, как бойцы несли его к вертолёту, лупя длинными очередями в стороны и гул пропеллера почти родного МИ8. Потом была чёрная яма.
На полу лежал человек, укрытый зелёным солдатским одеялом. Бледное лицо его с закрытыми глазами безжизненно смотрело на тянущееся за иллюминаторами серое небо, на одеяле чернели пятна крови. Кажется, слышны мощные удары сердца – от них слегка вздрагивал заострённый нос полковника.
На скамейках с обеих сторон вдоль носилок сидели четыре бойца, они только что вырвались из боя и сидели ещё не остывшие, злые, зажав автоматы между ног, уперев глаза в пол.
Вертолёт зашёл на посадку. Его раскачивало, он завис над землёй, как будто боялся прекратить своё движение, наконец мягко коснулся земли – зелёная трава, только-только пробившая землю, прибивалась вихрем винта, песок несся по сторонам.
Военврач делал укол за уколом. Сестричка стояла, как застывшая, и смотрела в проём двери вертолёта только что вырвавшегося из огня.
- Физраствор, быстро! – не смотря на медсестру, продолжая, что-то делать липкими от крови руками, рявкнул военврач.
Та кинулась к “буханке”, метнулась назад с мотающимися по сторонам пузырями физраствора. Боец склонился над серым лицом командира, автомат зажал на коленях намертво. Хлопнула задняя дверь буханки.
- Всё. Гони, - крикнул военврач водителю и сразу сестре, - в машину, помоги бойцу - у него контузия.
Сердце всё колотило и колотило, медсестра чувствовала эти удары и прижимала взлетающий на ухабах полупустой пузырь физраствора к тельняшке полковника в подтёках крови.
Вопрос дежурного боец скорее понял по губам, - полковник Абрамов, не слыша себя, проорал он.
- Кладите вот тут, - прапорщик указал на землю возле дорожки.
Сестра поправила пузырь физраствора, сняла берет и так, зажав его руками, смотрела на человека, вынесенного солдатскими руками из огня.
Подошедший врач наклонился над полковником, взял за запястье, посмотрел глаза, - всё, отвоевался, - устало бросил прапорщику, - оформляй, - и быстро пошёл дальше. Медсестра блестела глазами то на спину врача, то на лежащего рядом раненого полковника, которого, как сказал врач, уже нет. Она невольно засмотрелась на лицо человека – серое, с жёсткими, как две палки, губами, с рыжеватой щетиной на щеках.
Боец не слышал слов врача, он смотрел недоумённо ему в спину и что-то говорил, его бледные губы становились твёрдыми и уже кричали, и лицо горело яростью. В воющей тишине он продолжал орать и всё шёл за тем, кто подвёл черту. Военврач устало повернулся и посмотрел на бойца, - контузия. А тот уже передёрнул затвор, и вой в ушах разорвала длинная автоматная очередь в небо. Потом была тишина, и только кажется ветер с гор прошелестел по госпитальному двору - магазин пуст.
- Мамочки, он глаза открыл, - медсестра, всё сидевшая у полковника, увидела, как открылись обгорелые ресницы, и в небо смотрели серые глаза. Она рукой почувствовала бешеный стук сердца - удар...удар...удар.
- Носилки. В операционную. Бегом! - проорал военврач.
Ещё чувствуя запах спирта и тепло операционных ламп над собой, полковник услышал, - господи, да у него крови-то нет... один физраствор.
Туман размыл всё, и полетел полковник Абрамов в небо и падал в чёрную яму, но держался за жизнь, словно за страховочный конец вцепился зубами.