Антон Ратников. Роман «Йетство»

ЕСЛИ ЭТО МОЖНО НАЗВАТЬ СЕМЬЕЙ
(Сочинение ученика шестого «А» класса
Василевского Константина)

Семья у меня большая. Я, младший брат, мама с папой и бабушка.
Пять человек — это почти мини-футбольная команда. Если без запасных. Или хоккейная, если без вратаря. В общем, много людей у нас.
Про себя я рассказывать не буду, тут и так все понятно.
Про брата я рассказывать тоже не буду. Не хочу. Он меня достает сильно. Он не то чтобы плохой, но и не то чтобы очень хороший. Вести себя не умеет со старшими. Не слушается. Не только меня, а вообще всех. Бабушка ему говорит: «В тебя что, бес вселился?» А ему — все равно.
Вы, может быть, о нем слышали. Он сейчас в третьем классе учится, в прошлой четверти его на педсовет вызывали. 
И в этой тоже.
Теперь про отца.
Он у меня обычный. Раньше работал режиссером. Потом его уволили. Кажется, из-за несогласия с линией партии. Это он так говорит. Потом он где-то на заводе работал. Потом его оттуда тоже уволили. А сейчас он бизнесмен. Что-то продает, покупает, покупает, опять продает. Говорит, что работа у него нервная. Наверное, поэтому он много курит и пьет. Иногда он уезжает в командировки. Надолго.
Увлечений у отца нет. Хотя нет, есть. Он книги любит читать. Лежит дома на кровати и читает. Шекспира, Данте... Шучу. Детективы в основном.
Мы с ним раньше неплохо ладили, а в последнее время ладим плохо. Он мной недоволен. Не знаю почему. Хотя я им тоже недоволен. Но мне кричать не полагается.
Я молчу.
Маму свою я люблю. Она у меня хорошая, несмотря на то, что у нее седые волосы появились.
Она работает корректором и сильно устает. Она исправляет чужие ошибки, такая у нее работа. Она и мои ошибки иногда исправляет, но не всегда. Потому что приходит поздно и на дом иногда работу берет. Она сидит на кухне и что-то там чирикает.
Сочинения я обычно ей тоже показываю. Но это не буду показывать, поэтому здесь, возможно, будет много ошибок.
Я не покажу ей это сочинение, потому что она может обидеться. Ведь я не написал, что она красивая. А это так.
Меня мама считает разболтанным и несобранным. Наверное, это правда. Хотя мне сложно, тут нужно со стороны судить. Я вот, например, других считаю слишком собранными. Им это не идет.
Я иногда разговариваю с мамой о семье. Беру фотоальбом, тыкаю пальцем, задаю вопросы... А это кто? А это? Это? 
Мама терпеливо отвечает.
— Большая у нас семья, — говорю.
Мама выпускает сигаретный дым изо рта.
— Если это можно назвать семьей...
Это она шутит, наверное.
Еще с нами живет бабушка. Она раньше работала в театре, потом бухгалтером, а сейчас на пенсии. Она курит «Родопи» и много смотрит телевизор. Мы с ней много общаемся, ходим вместе. Мы настоящие друзья. Недавно она посмотрела фильм про Майкла Джексона, а я его не смотрел, потому что было поздно. Она мне долго рассказывала о его удивительной жизни. Ей Майкл Джексон очень нравится.
Раньше он был черным, а потом побелел. Папа говорит, что это он специально сделал. Но бабушка считает, что это случайно получилось. То ли таблеток каких-то съел, то ли еще что. В общем, он несчастный такой. Мне Майкл Джексон не очень нравится. Хотя танцует он действительно круто. И клипы у него прикольные. Особенно тот, что с пантерой.
Дедушки у бабушки нет. Его и раньше не было. Ну, то есть она всегда была одна.
Почти всегда. Они с дедушкой давно разошлись.
Я плохо знаю эту историю. Знаю только, что дедушка был моряком. Вернее, он учился на военного моряка. Он должен был стать офицером. Они с бабушкой на танцах познакомились. Потом они поженились, и родился мой папа. Но они как-то неправильно поженились, и когда дедушка стал военным офицером, то он просто взял и уехал куда-то, а бабушку с собой не взял. Бабушка, видимо, это не поняла и поехала к нему. Но оказалось, что там у дедушки уже есть другая бабушка... Всем стало как-то неловко, и бабушка уехала обратно с моим папой. Так они стали жить одни. И жили, надо сказать, замечательно. В большой коммунальной квартире на улице Пестеля. А дедушка так и остался с той бабушкой в другом городе. Ну и ладно. У нас даже его фотографии нет.
Я забыл. У меня ведь еще одна бабушка есть. А все дело в том, что она в другом городе живет. Здесь, недалеко, на электричке час ехать. Она как бы бабушка, но у нее там своя семья. С ней живет моя тетя, ее сын. Мы с мамой иногда к ним ездим.
Бабушка живет в двухэтажном доме. Там нет канализации и отопления. Есть печь, и зимой ее топят. Один раз я об нее обжегся. В туалете зимой холодно, потому что печь далеко. Там пахнет гадко, и я стараюсь туда не ходить. У бабушки я обычно терплю и стараюсь меньше есть.
Поэтому у бабушки я бывать не люблю.
Только один раз мне там понравилось. Мой двоюродный брат подарил мне тогда набор солдатиков-матросов. Очень хороший был набор. Это он сделал потому, что кусался и мне руку прокусил. И чтобы я не плакал, он мне солдатиков подарил. Но больше он не кусается, хотя и смотрит на меня не очень по-хорошему.
Наверное, мы скоро снова к ней поедем. Мама говорит, это родственный долг.
И вздыхает.
У той, второй бабушки дедушки тоже нет. Он умер. Я это точно знаю, хотя он умер еще до моего рождения.
В войну этот дедушка был юнгой на катере и бил фашистов. У него несколько медалей есть. Их мама хранит в бордовой такой коробочке. Еще есть фотография, старая, желтая, где дедушка с другими моряками стоят на борту своего катера.
Вид у него очень лихой. Я бы хотел быть на него похожим, но, честно говоря, у меня вид совсем не такой лихой. Тут уж ничего не поделать.
В войну дедушка был герой, но когда вернулся с войны, то перестал быть героем. Как-то не получилось ему встать на мирные рельсы. Что-то не так пошло.
Мне всего родители не говорят, но он что-то такое сделал, кажется, паспорт свой заложил в магазине, и его посадили в тюрьму. В настоящую тюрьму. И он там сидел. А потом вышел и стал вывески рисовать. Он их рисовал какое-то время, а потом опять что-то сделал — и его снова посадили. Уже как-то надолго. И он так сидел, что даже свадьбу мамы пропустил. И там, в тюрьме, он умер.